Ночь всё ближе подступала к дворцовому району Корусанта, и город повсюду засиял разноцветными яркими огнями. Палпатин любил наблюдать за городом в ночное время суток, сидя на собственном троне. Это была самая высокая точка во всём Корусанте, с которой открывался самый лучший вид. Однако нынче ему нездоровилось, а потому своим наблюдениям он предпочитал здоровый сон, столь сильно рекомендованный личными врачами. Впрочем, сегодня он нарушил их рекомендации и засиделся на своём месте намного дольше. С самого утра его не покидало терзающее и гнетущее душу чувство, и он старался разобраться в его причинах. Мощные возмущения в Силе, подобно волнам, накатывали на него, то отступали. Что-то тревожное происходило во Внешнем кольце. Кто-то обретал сильное могущество и это ему не нравилось. Нужно было уничтожить источник этой неизвестной угрозы. Быстро и решительно. Поскольку его рука Корус, который за несколько лет показал себя как прекрасная ищейка и убийца, был занят погонями за преступниками, император решил призвать своего ученика Дарта Вейдера.
Вейдер был сильным ситхом, несмотря на свои увечья. Его связь с Силой была велика, и он не единожды доказал своё право носить титул тёмного лорда. Однако много чего ему было недоступно после того, как практически всё его живое тело сгорело на Мустафаре, тем самым ограничив его. Палпатин возлагал огромные надежды на юного Скайуокера, избранного Силой, молодого джедая, достигшего огромных успехов во всём за короткий срок, но после его сокрушительного поражения на Мустафаре большинство надежд развеялось в пыль. В его нынешнем состоянии он был лишь тенью своего возможного могущества, и это удручало Сидиуса. Впрочем, даже, будучи столь ограниченным, он был полезен ему. Он был гениальным стратегом и тактиком, и прекрасно проявил себя в военном ремесле, за что и был назначен им же на пост главнокомандующего. Помимо этого он был по-прежнему хорош в истреблении джедаев, что доказал не один раз. Но несмотря на всё это, время от времени императора посещала мысль о том, что ему нужен новый ученик. Молодой и способный, тот, что оправдает его доверие и вложенные усилия. Но пока что Вейдер был единственным, кто был достоин носить титул тёмного лорда ситхов.
- Ваше величество, лорд Вейдер по вашему приказу прибыл, - раздался голос привратника из динамика, установленного в его троне.
- Пусть войдёт, - ответил император и, встав со своего трона, начал спускаться по ступенькам вниз навстречу Вейдеру.

Когда владыка Вейдер появился на пороге тронного зала, царящая до сего момента тишина разорвалась ледяным механическим дыханием. Не нужно было быть великим пользователем Силы, чтобы ощутить его вездесущую мощную тёмную ауру. И он принадлежал ему. Он был его учеником, верным слугой и лучшим инструментом среди всех остальных. Да, у него были многочисленные Руки, моффы, агенты разведки, но никто из них не являлся столь ярким символом могущества его Империи. Несмотря на то, что порой у Палпатина возникали сомнения над целесообразностью сосредоточения власти в руках Вейдера, командующего не только всей армией, но и инквизиторами, коих число давным-давно превышало несколько сотен. Однако он никогда не заставлял его усомниться в своей преданности, и выполнял свои обязанности хорошо. Пока так продолжалось и дальше, император был не против, что за него интересы Империи представляет ученик. Он был уже не в том возрасте, чтобы мотаться из одного края Галактики в другой, контролируя всё вокруг.
Император медленно, не спеша, спускался вниз по лестнице, заставляя своего ученика стоять на одном колене, не отрывая взгляда от пола. Он это делал, не для того чтобы позлить его или как-то наказать, или испытать. Нет. Это была дань уважения с его стороны, которой Палпатин желал насладиться сполна. Ему доставляло удовольствие понимать, что у него есть такой преданный соратник, терзаемый собственным противоречиями. О его ненависти к нему, Палпатин знал с самого первого дня, когда ученик сделал свой первый вздох. В тот день он потерял всё, что связывало бы его со Скайуокером. И будь в Сидиусе хоть капля сожаления, он бы ему посочувствовал. Однако, ничего подобного в нём не было, а падение Скайуокера на тёмную сторону было его планом от начала и до конца, за исключением поражения на вулканической планете. Он не мог позволить ему любить и быть кому-то другом, это бы тяготило его и мешало бы обретению истинного могущества. Так что отныне лишённый всего он принадлежал только ему, у Вейдера не было никого другого, кроме него.
- Встань, мой старый друг, - произнёс император, положив руку на плечо тёмного лорда. - Надеюсь, я не оторвал от тебя ни от каких важных дел. 
Конечно, он оторвал его от всех дел, заставив бросить всё на Кашиике, охваченного восстанием рабов-вуки, и мчаться на Корусант. Впрочем, там его присутствие было не столь необходимо. Штурмовой корпус и самостоятельно мог расправиться с бунтовщиками без его "блестящего" командования. Скорее для Вейдера это было способом отвлечься от собственных тягот и забот, нежели исполнением воли императора. Поэтому сказанное Палпатином приобретало совершенно иной оттенок.
- Я чувствую сильное возмущение Силы во Внешнем кольце. Древнее могущество в неумелых руках может быть опасно. Я хочу, что бы ты нашёл и уничтожил источник этого возмущения, кем или чем бы оно ни было, - медленно шагая в сторону выхода, начал говорить он, предполагая, что Вейдер последует за ним рядом. - Однако, меня волнует... бесполезность инквизитория. Я не вижу пользы от того, что ты их возглавляешь и обучаешь.

- Как я и предполагал, - с нескрываемой улыбкой на лице, однако всё-таки в какой-то мере зловещей, произнёс император, удовлетворённый любезностью ученика.
Вейдер всегда был любезен и лаконичен, и никогда открыто не противился его воле, какой бы она ни была. Даже сквозь Силу было трудно понять его истинные чувства, если он не был чем-то сильно взволнован. Однако сейчас в его искажённом голосе вперемешку с тяжёлым дыханием слышались нотки благодарности. Возможно, он был рад тому, что спустя достаточно долгое время его учитель обратил на него внимание, поручил нечто важное, а, может быть, тому, что ему не придётся мотаться по лесам Кашиика, выслеживая отвратительные мохнатые мешки, ничем не отличающиеся от животных. Наверняка император этого не знал, да, и в общем-то никакого внимания этому не придал.
- Нет, владыка Вейдер. Не думаю, что в этом есть ваша вина, - резко остановившись, ответил он и обернулся в его сторону. Из-за накинутого на голову глубокого капюшона было трудно разглядеть полностью лицо императора, однако взгляд ярко-золотых глаз легко различался во тьме. - Инквизиторов становится всё больше, а пользы от них всё меньше. Я слышал, что один из инквизиторов погиб на Делалте. Причём не самый дурной из них. Они копируют ваш стиль, лорд Вейдер. Идут напролом там, где нужно прятаться в тени. Они самонадеянны, даже самые слабые из них, там, где нужна осторожность.
Ещё давным-давно в момент становления Империи, именно Палпатин решил создать инквизиторий из числа бывших джедаев, обращённых на тёмную сторону. Они не были членами ордена ситхов, и никто их ни в какие таинства не посвящал. Они были куда слабее даже изувеченного Вейдера, который на тот момент не привык к собственным доспехам. Цель создания этой организации была одна - поймать оставшихся джедаев и убить всех до единого. Затыкать каждую маленькую дырку в корабле Вейдером было не рационально, ведь у него было множество талантов, которым можно было найти достойное применение. Так что император позволил ему возглавить работу гранд-инквизитора и остальных, и это дало свои плоды. Однако результаты были как яблоко, упавшее с яблони. Оно было полезным какое-то недолгое время, а потом начало быстро портится и гнить. Внутри инквизитория начались свои политические игры, один пытался подсидеть другого, чтобы добиться власти, второй вместо того, что бы убить джедая, принимал его в свои ряды и начинал играть в учителя-ученика. От этих мыслей лицо Палпатина скривилось в недовольстве, а тело требовало изничтожить кого-либо.
- Заставь их проявить себя должным образом, лорд Вейдер. Иначе я уничтожу их, и твои скитания по Галактике не закончатся, пока ты не умрёшь, - серьёзным тоном проговорил император. И его доселе спокойное состояние резко сменилось возмущением, легко ощущаемым как в Силе, так и без неё. Однако тут же вновь его голос стал расслабленным, как и в начале разговора. - Или найду того, кто сможет...

- Посмотрим, - многозначительно протянул он, а его глазах блеснули огненные искры предвкушения.
Как и предполагал император, подобный способ мотивации подстегнёт Вейдера лучше, чем что-либо другое. Он прекрасно понимал своё положение и знал, чего ему будет стоить любая ошибка, которая могла так или иначе привести к гневу его господина. Впрочем, всё сказанное отнюдь не было пустыми угрозами, поскольку Палпатин никогда не бросался ими налево и направо. Он говорил абсолютно серьёзно, и его ученик чувствовал это. Правда, кем можно было бы заменить его, император пока точно не знал, но это не отменяет того, что достойные кандидатуры были на его место. Одни Руки чего только стоят, пусть и не все из них. Они молоды, способны и амбициозны, а также преданны ему, как никому другому в Галактике. Но именно сейчас смещать Вейдера было глупо и бессмысленно, он ещё пригодится и сыграет свою роль.
- Вы взволнованы, мой друг, - уловив нарастающее напряжение внутри своего ученика, успокаивающе произнёс он.
Несмотря на прекрасно выстроенный ментальный барьер в голове Вейдера, император всё-таки смог почувствовать, как того начинают одолевать сомнения касательно своей судьбы. И пусть внешне это никак не проявилось, зато внутри него помаленьку разгорался пожар. Задача ему предстояла трудная под стать тёмному лорду ситхов незапамятных времён. Обучать лучше пешек и ждать, когда они ударят в спину, или уничтожить и остаток жизни скитаться по Галактике. Дарт Бейн в своё время выбрал уничтожение всех представителей ордена ситхов, кардинально изменив игру. Правда сделал это он, для того чтобы сохранить в секретности от джедаев само существование ордена. Теперь же скрываться не было смысла, Республика уничтожена, как и её джедаи. Впрочем, инквизиторы даже не близко к ситхам-мародёрам или ситхам-убийцам тех времён. "Ситх-убийца... может есть ещё одна не озвученная мной опция," - промелькнуло в его голове, вызвав самодовольную улыбку, растянувшуюся от уха до уха. 
- Нет причин для волнения, если ты преуспеешь, - попытался ободрить его Палпатин, и в этот момент у него резко заболела голова. Мигрени время от времени одолевали его, принося массу дискомфорта. - А теперь ступай, владыка Вейдер.

- Не о чем беспокоиться, я в полном порядке, - как можно правдоподобнее произнёс он, несмотря на то, что в текущий момент всё, чего ему хотелось, это схватиться обеими руками за голову, дабы унять стреляющую боль в висках.
Он не мог показать собственную слабость перед своим учеником. Неважно, каким преданным был Вейдер, законы ситхов предписывают ученику занять место учителя, если он почувствует слабость в нём. Этого допустить Палпатин не мог. К тому же даже с разразившимися головными болями он был всё ещё достаточно силён, чтобы усмирить кого угодно, позарившегося на его место. Вейдер мог восстать против него, если счёл бы нужным, и возможно при удачном раскладе ему бы даже удалось бы одолеть его. Сидиуса можно было назвать в какой-то степени параноиком, поскольку страх потерять власть над всем в нём был силён, хоть и был сокрыт очень глубоко. В своё время это была первая мудрость, которой он поделился со своим будущим учеником.
Сильные головные боли начали его мучить примерно месяц назад, когда он впервые ощутил мощный всплеск Силы где-то во Внешнем кольце. Тогда это было больше похоже на перешёптывания в шумной толпе, но со временем отголоски становились всё громче, не давая ему покоя. Даже во сне он слышал их, от чего просыпался в холодном поту, хватаясь за голову в попытках заглушить навязчивый гул. Именно поэтому он призвал Вейдера, чтобы тот нашёл и уничтожил источник Силы, терзавший его. Он не знал наверняка, откуда исходят эти возмущения, и ни одно видение не могло ему показать этого. Всё словно в тумане, затянувшей непроглядной пеленой всё дальше собственного носа.
Впрочем, интуиция Дарта Сидиуса подсказывала, что искать нужно было начинать с Долины тёмных лордов на Коррибане. Место сосредоточения великого могущества, преисполненного тёмной стороной Силы. Там не было первоисточника, но там были следы, которые могли бы привести к нему. Однако говорить своему ученику об этом он не собирался. "Если его связь с Силой достаточно сильна, то он и сам найдёт свой путь," - рассуждал император, глядя на обеспокоенного ученика. Конечно, он был заинтересован в том, что бы Вейдер скорее разобрался с насущной проблемой, но и лишаться возможности испытать его он не хотел. Поэтому в ущерб самому себе, он решил утаить от него все свои знания.
- Не медли, лорд Вейдер, и не испытывай моё терпение, - достаточно жёстко оборвал их разговор Палпатин и, взглянув ещё раз на Вейдера, направился в сторону своих покоев в сопровождение двух алых гвардейцев, в момент разделивших учителя и ученика.

Пост от лица администрации.

Сила, на которую так полагались джедаи и ситхи, преследующие свои цели, каковыми с точки зрения морали они бы ни являлись, по-прежнему оставалась непостижимой ни для кого. Однако, большинство и не искали ответов на её тайны, просто используя её возможности, как инструмент. Вейдер был обязан ей многим больше, чем своими способностями и умениями, он был жив только благодаря ей. Тогда на Мустафаре, покинутый собственным другом, братом и учителем в одном лице на произвол судьбы умирать на берегу лавовой реки, только она не бросила его. Она, питаемая его собственной болью, гневом и отчаянием, дала ему сил выжить до прибытия императора. Так что он был перед ней в неоплатном долгу, если, конечно, ей было не всё равно на то, какое существо спасать, а какое убивать. В любом случае, несмотря на то, что думал и говорил его учитель про ограниченность собственного ученика, Сила в нём была сильна. Возможно, даже намного сильнее, чем в самом императоре, поглощённом мыслями о собственном безоговорочном превосходстве.
Когда ситх освободил свой рассудок и сконцентрировался на безграничной раскинувшей по всей Галактике свои объятия Силе, он услышал шёпот. Множество тихих голосов, разносящих свои чувства и переживания, подобно крысам, разносящим чуму, шептали ему. Это неуловимое ощущение всеведения и всезнания, подобно светлячку в непроглядной темноте, возникло перед ним и, притянув его внимания на себя, тут же полетело прочь, уводя его за собой в даль. Там где-то замаячило жёлто-коричневое марево, похожее на голограмму, работавшую с сильными сбоями. Именно туда вела его тропа Силы. Чем ближе был источник, тем чётче становилось наблюдаемое свечение, а вместе с тем беспорядочный шёпот сменился холодным как лезвие клинка голосом. Неизвестный говорил на древнем мёртвом, забытым практическим всеми в Галактике, языке. На языке древних тёмных лордов ситхов.
- Wonoksh Qyâsik nun*, - прозвучал наконец-то отчётливо скрипучий мёртвый голос.
- Нет, пока я тебя не отпущу, - ответил ему второй голос, но уже на общегалактическом языке.
- Tsyok Nu Jen'jidai.**
Голоса вдруг умолкли, но зато вдруг стало почти что чётким видение мёртвых пустынных гор. Но были ли это и вправду горы. Они были слишком правильной геометрической формы. Следом горы сменились тёмными пещерами, набитыми сталагмитами и сталактитами острыми, как бритвы. Раздался оглушительный рёв какого-то существа, заставивший душу вздрогнуть от неожиданности. Там где-то во тьме мелькал неизвестный красный огонёк, манящий за собой.

* Сила освободит меня.
** Я придушу тебя, тёмный джедай.